Вчера без всякого повода решил переслушать пару альбомов Шон Маршалл — а тут выяснилось, что сегодня юбилей у одного из них.
Когда-то записи Cat Power казались мне ползучей тягомотиной — но это был, как ни странно, скорее своеобразный комплимент: пока какая-нибудь общепризнанная Полли Джин Харви пробовала себя если не в разных ипостасях, то как минимум в вариациях одной (ситуацию поменял только White Chalk и уход в политические заявления), подход Маршалл к звукозаписи и сонграйтерству будто бы не менялся вообще. По-дзенски менялись только обстоятельства вокруг — в итоге многое из того, что могло бы мимикрировать и уворачиваться, всё равно померкло, а Кошка, пережив положенные девять жизней, по-прежнему гуляет сама по себе: низводит певицу Дель Рей до роли невидимого бэк-вокала и появляется призраком в записях других своих наследниц страшным сном под названием «вокальное влияние» (Cat Power может померещиться русскому слушателю во всём западном почти так же, как долгие годы мерещилась во всём своём певица на букву З).
Тот альбом, который вышел ровно двадцатилетие назад, вроде бы тоже совершенно непримечательный — первые девять песен кажутся прелюдией к десятой, в которой начинается хоть какое-то движение. Но из-за предыстории эта будто ленивая поступь обращается в красивую метафору: половина песен на Moon Pix сочинена за шестьдесят минут, по следам кошмарного сна, пробудившись от которого Маршалл понеслась к диктофону заговаривать страх. Не зная фактов, заметить это сложно, но ясно одно: результат незапланированного терапевтического ритуала вышел абсолютно универсальным. Этим альбомом, кроме шуток, можно выводить из запоя, депрессии, сопровождать ежеутреннюю фазу пробуждения. Пережить наступающую осень, в конце концов.
Когда-то записи Cat Power казались мне ползучей тягомотиной — но это был, как ни странно, скорее своеобразный комплимент: пока какая-нибудь общепризнанная Полли Джин Харви пробовала себя если не в разных ипостасях, то как минимум в вариациях одной (ситуацию поменял только White Chalk и уход в политические заявления), подход Маршалл к звукозаписи и сонграйтерству будто бы не менялся вообще. По-дзенски менялись только обстоятельства вокруг — в итоге многое из того, что могло бы мимикрировать и уворачиваться, всё равно померкло, а Кошка, пережив положенные девять жизней, по-прежнему гуляет сама по себе: низводит певицу Дель Рей до роли невидимого бэк-вокала и появляется призраком в записях других своих наследниц страшным сном под названием «вокальное влияние» (Cat Power может померещиться русскому слушателю во всём западном почти так же, как долгие годы мерещилась во всём своём певица на букву З).
Тот альбом, который вышел ровно двадцатилетие назад, вроде бы тоже совершенно непримечательный — первые девять песен кажутся прелюдией к десятой, в которой начинается хоть какое-то движение. Но из-за предыстории эта будто ленивая поступь обращается в красивую метафору: половина песен на Moon Pix сочинена за шестьдесят минут, по следам кошмарного сна, пробудившись от которого Маршалл понеслась к диктофону заговаривать страх. Не зная фактов, заметить это сложно, но ясно одно: результат незапланированного терапевтического ритуала вышел абсолютно универсальным. Этим альбомом, кроме шуток, можно выводить из запоя, депрессии, сопровождать ежеутреннюю фазу пробуждения. Пережить наступающую осень, в конце концов.
