#74

С сайта Meduza пришёл очередной поток читателей, в честь этого - внеочередная музыкальная пауза. Повод для неё дал Максим Анатольевич Семеляк, который аккурат к обеденному перерыву поделился у себя на странице в фейсбуке песней американского аутсайдер-рокера Бобба Тримбла. Я-то, конечно, аутсайдером Тримбла не считаю - хотя кем он ещё может быть, на момент активности исполнителя в начале восьмидесятых его музыку практически никто не воспринимал всерьёз (она слишком опоздала во времени - или, вернее будет сказать, время это опередила), а тираж одного из своих альбомов пылкий молодой человек и вовсе от безысходности уничтожил; но гоголевский почти что жест в итоге обернулся булгаковским - рукописи не сгорели, и благодаря паре переизданий десятилетней давности мы имеем возможность убедиться в силе тримбловского таланта. «Плавающая» из-за флэнжер-эффекта гитара, вальсовый ритм и хрупкий голос, от которого боль поднимается вверх и стремительно тает - в общем, в этих шести с половиной минутах есть всё, что в рамках этого канала в музыке особенно любят и ценят.

#73: Предпоследний разговор

Раз уж на этой неделе вспоминали о тридцатилетии дебютного альбома Pet Shop Boys, стоит напомнить и о другом важном для поп-музыки юбилее этого месяца: в марте 1986-го вышел The Colour of Spring, третий альбом группы Talk Talk.

Вообще-то творческими вершинами Talk Talk считаются следующие две пластинки, к моменту записи которых солист и автор текстов группы Марк Холлис уже удалился, что называется, в пустыню от славы человеческия; общеизвестная, но от этого не теряющая силы своего воздействия история: в одном шаге от всенародного почитания, с контрактом от чуть ли не главного мейджор-лейбла в руках человек предпочёл пойти путём нестяжательства, зато невольно вывел формулу жанра, спустя несколько лет получившего название построк. С точки зрения предыстории и музыки те альбомы увлекательны; что Spirit of Eden, что Laughing Stock с каждым прослушиванием будто заново поражают своей гибельной красотой - но у Talk Talk и прежние записи были на высоком уровне, просто они несколько теряются на фоне запредельности последующих, почти как какой-нибудь «Атлетико» среди «Реала» и «Барселоны». Но как и условный «Атлетико» оказывается способным навязать борьбу грандам на футбольном поле, так и альбом The Colour of Spring в концертном исполнении открывается с поразительной стороны, после чего не проникнуться им трудно.

Две недели назад Юрий Геннадьевич Сапрыкин запостил в своём телеграм-канале запись одного из выступлений Talk Talk того периода и справедливо отметил, что Холлис выглядел тогда как человек, готовый прямо со сцены удалиться куда-нибудь в Оптину пустынь; к этому выводу следует ещё добавить, что своё внутреннее стремление к аскезе он идеально спроецировал и на собственные песни. По форме своей The Colour of Spring - это, конечно, плоть от плоти запись 1986-го года: выхолощенный и крайне стерильный арт-поп-саунд, в котором музыканты бесстеснительно заигрывают с этникой и эмбиентом, низводя их до масс-культурных форм, а певец ударяется в аутичный надрыв, от которого по умолчанию должно саднить под сердцем; всё это было и у Дэвида Сильвиана, и у Питера Гэбриэла - однако в варианте Холлиса драма вышла, кажется, самой убедительной, и по концертным записям это заметнее всего. Холлис не стремится выставлять напоказ свою обособленность (она сама идёт безудержным потоком), вполне искренне говорит после песен «спасибо», из этой искры делает пламя, бьётся и погибает на сцене; конечно, перед нами далеко не Джеймс Браун в эфире у Леттермана, но энергия через экран прямо-таки бьёт: на протяжении полутора часов певец нервно зарывается в копну собственных волос (да, именно так), а подхватывающий рефрены его припевов хор музыкантов трагедию главного героя фиксирует и умножает. Хотел поставить наиболее убедительный в этом плане фрагмент, лайв-версию Such a Shame, но песня из другого альбома, поэтому вот более уместная к юбилею композиция, тоже совершенно невозможная. Боль расставания, о которой текст, оборачивается здесь болью грядущего расставания с внешним миром; нет, пожалуй, ничего трогательнее и страшнее, чем видеть человека в момент кульминации его депрессии - и в некотором смысле последующие альбомы-успокоения этой драме уже не чета.

В предыдущем абзаце я написал, что «нет ничего страшнее» - но есть. Про показательное - и последнее - появление Talk Talk на телевидении два года спустя тоже стоит замолвить словечко; зрелище очень грустное: Холлис выглядит опустошённым, видеть его почти так же больно, как героя Николсона в финале One flew over the cuckoo's nest со шрамом на голове. Прежнего человека в этом теле уже нет, есть только фонограмма, но из голоса на ней никуда не делся внутренний надрыв. Странные, конечно, ощущения, и правда будто из жития какого-нибудь святого история.

#72: Камера обскура

Подметил, что в последнее время делаю здесь посты преимущественно в пятницу вечером/субботу утром, и это само собой плохо сказывается на результате - но на этот раз постараюсь коротко и внятно. Зато сразу о многом, уж простите.

В начале недели в сеть выложили документальный фильм «Theory of Obscurity», посвящённый небезызвестным американским анонимам-авангардистам The Residents. Причём появился он в сети чуть ли не с благословения режиссёра - фанатские субтитры были сделаны на основе предоставленных им текстовых расшифровок; невозможное чудо, конечно: в вк-паблике сначала разыскивали оригинальный DVD для перевода в надежде на английские субтитры, которых там в итоге не оказалось, потом написали непосредственно создателю фильма и всё от него получили. Ну и сама документалка хорошая; конечно, нет ничего нового в утверждении, что мифотворчество - это путь, при должном ему следовании позволяющий не зазнаться и себя не заманать, а музыка (как и вообще искусство в принципе) - прежде всего игра, которая только в форме игры и может быть честной, но присмотреться к одному из наиболее ярких в истории музыки воплощению этих формул в любом случае познавательно.

И ещё о документально-музыкальном кино. До сегодняшнего вечера Pitchfork стримит Heartworn Highways, фильм-бытописание американского кантри образца середины семидесятых. Его я тоже посмотрел впервые, и как человеку плохо знакомому с контекстом он показался весьма скучным; кто-то из появляющихся в фильме исполнителей безбожно пьёт, кто-то полирует гитару, какой-то бахвальский музыкант комплекции позднего Элвиса поёт и балагурит перед заключёнными, а в конце сводный хор заслуженных (видимо) местных бардов исполняет аналог «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» (аналогия не в плане содержания песни, конечно, а в плане драматургии момента). Возможно, тут действительно дело в том, что знакомое всегда родней - и потому из полутора часов материала меня больше впечатлил момент, когда в фильме появляется Таунс ван Зандт (это, кажется, вообще первое его появление такого уровня, почти что звёздный час - хотя сам фильм долгое время после съёмок лежал на полке); жил он тогда в фургончике вместе со своей невестой, там и заснят - и вот это ощущение хрупкого уюта на задворках, готового чуть что обрушиться рая в шалаше (усугубляемое ещё и тем, что Таунс исполняет здесь песню Waiting Around to Die, написанную от лица человека, который пошёл по наклонной и в итоге предпочёл выбрать путь саморазрушения) очень достоверно передано. В общем, хотя бы ради этих десяти минут посмотреть Heartworn Highways обязательно стоит - или дождаться 16 апреля, Дня музыкального магазина, когда выйдет бокс-сет с фильмом, бонусами к нему и саундтреком.

Кстати, в рамках того же record store day выходит виниловый сингл с двумя исполненными Джейсоном Молиной кавер-версиями песен ван Зандта; в среду как раз была третья годовщина ранней смерти Молины, и тут, конечно, снова повод обратиться к нетленному тексту и вспомнить, каким он парнем был - непонятно, конечно, как его занесло в наш грешный двадцать первый век, в ряду героев вышеупомянутого фильма он смотрелся бы органичнее, да и waiting around to die как раз была будто под него скроенной фразой-лайфстайлом: как мы помним, перед смертью Джейсон десять лет топил своё отчаяние в алкоголе.

#71

В противовес плохим новостям нужно всё-таки вспоминать о хорошем - и вот запоздало выяснил, что вчера исполнилось 63 года Нику Саломану, лидеру британской психоделической группы The Bevis Frond. Основал он коллектив довольно поздно, почти в тридцать пять - и благодаря этому обстоятельству в песнях группы есть следы сразу двух эпох: с одной стороны, цветущий конец шестидесятых, где уже один шаг от психоделии до арт-рока и прога, время, в которое Ник вырос и которое для любого, пожалуй, свидетеля эпохи не могло пройти бесследно; с другой, музыка группы несёт в себе дух восьмидесятых-девяностых, периода, когда она была записана и создана, времени расцвета подпольного альтернативного рока - и на этом стыке получается что-то оригинальное и прекрасное. Альбомы The Bevis Frond до сих пор выходят с завидной регулярностью, на каждом не меньше пятнадцати песен не менее пяти минут длиной - на бумаге такое выглядит синонимом слова «занудство», но в лучшие моменты дискографии эти семидесятиминутные погружения именно что погружениями и получаются, захватывают с первого аккорда и до самого конца. Тут, конечно, надо поставить для примера что-нибудь из раннего золотого фонда, но хочется сказать, что в прошлом году у Bevis Frond вышел удачный альбом «Example 22», в котором Ник выдал лучшие, кажется, свои песни в новом веке - однако ж альбом при этом прошёл почти незамеченным. А зря. Есть там, например, милые открытки с названиями «В ожидании Синатры» и «Где же Эгон Шиле», и по ним понятно, что у человека наступил такой уже недосягаемый период творческой зрелости, когда тебе за шестьдесят и ты начинаешь с великими мёртвыми разговаривать как с равными (или в ожидании скорой с ними встречи, или хрен знает для чего); впрочем, лучше найдите и послушайте эти песни сами - и так хватит с нас про покойников, сейчас больше медленная лирическая подойдёт.

#70

На концерте «Мегаполиса» в ЦДХ вчерашний юбиляр Олег Нестеров высказался в том духе, что некоторые моменты лучше не фиксировать, а просто сохранять в своём сердце - ну и не буду много про концерт, хотя и хотел; не удержусь и скажу лишь, что были исполнены три новые песни из цикла импровизаций, который где-то лет пятнадцать был в работе, но все силы в итоге ушли на последние два альбома, «Из жизни планет» и «Супертанго». Вообще принято считать, что последние сочинения «Мегаполиса» уже плохо соотносятся с его старым самонаименованием «настоящий московский ансамбль», это и вправду нечто более глобальное, не замкнутое в определённом пространстве - но песни из нового цикла, они какие-то именно что столичные, приблизительно рубежа девяностых и двухтысячных, мечтательные и декадентские, высокопарные, но ещё не характеризующиеся словом «гламурные» - песня «В восточной Европе», к примеру, удивительно похожа на лучшие вещи полузабытой эстетской группы «Оберманекен»; в общем, прошлый музыкальный проект «Мегаполиса» был о кладбище неснятых фильмов шестидесятых, а новый, получается, о кладбище собственных нереализованных замыслов из нулевых. Сам Нестеров предыдущее десятилетие раньше называл для себя как музыканта пропащим, а теперь из этих старых тем вот что получилось; тут уже эксперименты не из области музыки, а скорее из области археологии или садоводства, о том, как зарыть что-то надолго в землю, чтобы оно проросло и дало потом всходы. Полноценная премьера летом, дальнейшее - молчанье.

***
Ещё ночью просили написать о том, что вышел альбом у петербургского инди-барда Сергия Черепихо, но не решился сразу; запись эта внеплановая и внезапная, и, возможно, имело бы смысл просто упомянуть о ней в момент выхода следующего альбома, который тоже появится через некоторое время. Всё-таки новое о Черепихо и его творческом методе сказать вряд ли можно, это почти как с тем же «Мегаполисом» - людям наслышанным можно даже не объяснять, о чём речь, заранее известно, в каком духе будет звучать новая музыка, от прошлой она будет отличаться мало; в случае с нашим героем мы услышим электрогитару (или гитару акустическую) и драм-машину, русский вариант сэдкора, в котором, в отличие от оригинала, лейтмотивом вместо сложностей взаимоотношений между двоими становятся сложности отношения с самим собой и миром в целом, очередные лайфхаки о том, как при диагнозе отсутствия радости не потерять остатки самообладания. Но альбом всё-таки не о личном; это, кажется, первое выступление Черепихо в жанре «чужие песни и несколько своих» - и в этом свете интересно понаблюдать за тем, как исполнитель обращается с не своим материалом: «Ласточка» с «Русского альбома» спета трепетно, практически неотличимо от канонического гребенщиковского варианта (минус, конечно же, Щураков), а ранний «Аффинаж» исполнен тише и без того негромкого оригинала; норвежский шансон переведён на русский, а песня русскоязычного исполнителя-собрата без видимых причин стала французской (оригинал я, если честно, не опознал). Ироническое название альбома («Гигантские сородичи») вполне себя оправдывает, это действительно такой аутсайдерский взгляд на другие песни даже не снизу вверх, а из-за угла детской почти что, когда робко и недоумённо смотришь на мир копошащихся взрослых; хотя, может, я и додумываю как всегда - честно говоря, прослушал два раза подряд все песни целиком, а потом застрял на одной из двух на этом альбоме собственных песен Черепихо и не могу остановиться; самая типичная для него и не совсем типичная для альбома в целом, легковесный рок с приземлённым текстом, отыскивающим в рутине предельно острую критическую точку; «жизнь по-прежнему суха» - это, конечно, топорное, но довольно точное выражение, по-моему.

#69: Мартынов день

Умер Джордж Мартин, «пятый участник» The Beatles. Тут, конечно, стоит вспомнить, что само выражение «пятый участник» если не в недрах четвёрки из Ливерпуля было придумано, то с ней уж точно первым делом ассоциируется - сначала этого звания был удостоен преждевременно умерший менеджер группы Брайан Эпстайн, потом вот продюсер Мартин; вклад последнего-то уж точно был ого-го - ну вот после того, как он со вчерашним стадионным бойзбэндом перешёл к камерным экспериментам и вдруг начал выдавать барокко-поп-жемчужины (вдохновив на тот же самый подвиг как минимум Брайана Уилсона), после Magical Mystery Tour или «Сержанта Пеппера» уже и не хочется обсуждать, были ли «битлы» просто сильно раскрученной группой, которой при прочих равных повезло с контрактом и продюсером. Да, может быть, стечение обстоятельств - но так же можно рассуждать, к примеру, о том, почему Гагарина первым в космос отправили; в итоге ведь всё равно получилось как надо, сошлись и звёзды, и чутьё определённых людей - и, конечно же, талант человека, который, добавив к поп-мелодизму Леннона, Маккартни и Харрисона нужную долю академизма и хаоса, свёл всё в итоге в конечный, кхм, продукт. Об этом вам наверняка более опытные люди сегодня ещё не раз расскажут, а мы здесь просто послушаем великую (тут уж без дискуссии) песню в тему; к финальному её фортепианному аккорду, размывающемуся, как сказал бы сегодняшний юбиляр Олег Анатольевич Нестеров, в небесном рапиде, приложил, кстати, руку и покойный.

К вопросу о знающих: вот как раз Норман Лебрехт уже откликнулся; у него, конечно, просто «штрихи к портрету», но свои мелочные замечания уже как-то лишними становятся на фоне.

#68

«В период с января 2014-го по сентябрь 2015-го я систематически употреблял наркотики. Я слушал Shabazz Palaces, The Knife, Baths, Death Grips, I DO NOT LOVE., Aphex Twin, TSIAMBSAI, Xiu Xiu и Грэма Лэмбкина. Я был в подъездах, квартирах, заброшках, во дворах и подворотнях. В своей комнате. Я поднимал закладки в почтовых ящиках, щитках, в каменных кладках домов, в не заметных для глаза щелях, в кустах и прикопах. Они были спрятаны в пачки из-под сока, в обрывки газет, в кучи мусора. Карманы были забиты чёрной изолентой, она обвивала мои руки, ноги, горло, заползала в дыхательные пути и сфинктеры. Я блевал, орал и бился в судорогах. Мои кости стирались в муку, а внутренности разъедало от интоксикации. Это было лучшее время в моей жизни».

Как говорится, не надо отворачиваться, это город Волжский. Одно из сильнейших, на мой взгляд, описаний альбома в русской музыке последнего времени (я не шучу) принадлежит молодому жителю южной столицы российского андеграунда по имени Влад; где-то года четыре назад он начал записывать странный синт-поп - если бы Джейми Стюарт делал свои песни, будучи старшеклассником российской средней школы, всё звучало бы именно так. Потом два года о Владе почти ничего не было слышно, теперь выясняется, что за это время он поступил в институт (не знаю, правда, после всех этих наркоприключений вылетел ли, надо поинтересоваться) и записал наконец альбом своего нового проекта ПТЧЦ, достойный на мой взгляд - здесь можно найти следы и японской поп-музыки (уже второй видный случай за год, когда в России к ней обратились), и Death Grips, и Former Ghosts каких-нибудь, в общем в инструменталах отыскивается почти вся передовая если не сейчас, то ещё пару лет назад маниакально-исступлённая поп-музыка разом. Даже не знаю, что круче, история сочинения альбома или сам материал - но в любом случае по совокупности выходит очередное хорошее свидетельство тому, что рок-н-ролл, захватив с собой секс и драгз, давно из гитарной музыки в какие-то другие сферы перешёл. Ну то есть мы-то это с вами давно знали - а теперь можем услышать на русском не только на примере хип-хопа.